КАРЛОС САУРА НА 38 ММКФ

КАРЛОС САУРА НА 38 ММКФ

 25 июня 19.30 (Октябрь, ЗАЛ 9) КАРЛОС САУРА представил свой фильм ТАНГО

ПОСЛЕ ФИЛЬМА – МАСТЕР-КЛАСС РЕЖИССЕРА

Карлос Саура всегда тяготел к идеальной форме. Ведь форма она и есть – лучшее содержание, и Саура, выросший в семье с мамой-музыкантов и братом-художником, как будто бы стремился вывести золотую формулу. Вначале он пробовал ее осторожно – так ребенок впервые пробует на вкус горькое лекарство. Саура искал идеал в фотографии – но в фотографии при всей ее динамичности не было достаточной для будущего режиссера пластичности движения. И тогда Саура обратился к кинематографу.

От фотографически точной, черно-белой геометрии операторской работы Луиса Куадрадо в «Охоты» (1966) — к сюрреалистической экспрессии, набросанной пока еще акварельными мазками» «Аны и волков» (1973), «Кузины Анхелики» (1974) и «Выкорми ворона» (1975). В этих картинах испанский режиссер начинает потихоньку раздвигать четвертое измерение – время, подменяя настоящее прошлым, где, как правило, уже сосредоточено уже и будущее.

И уже в фильме «Кармен» (1983) Саура впервые проводит своих героев через зеркальный лабиринт танцевальной страсти, а музыка накрепко соединяла и стягивала в трагический узел историю конкретных персонажей с извечным (и, как правило, фатальным) противостоянием Мужского и Женского. Именно там Саура обрел две незаменимые отныне части своего кино-инвентаря: музыку и танец.

В какой-то момент Саура начинает аккуратно вводить в свою цветовую палитру еще одну краску – юмор. В своей первой комедии «Маме исполняется сто лет» (1979) Саура вновь обращается к семье из фильма «Ана и волки», но на этот раз рассматривает ее в откровенно комическом, почти абсурдистском ключе. А в картине 1990 года «Ай, Кармела» впервые начинает говорить с юмором об одной из самых болезненных для него тем – гражданской войне в Испании. Музыка и танец тут аккомпанируют общей горько-сладкой интонацию, чтобы в самое ближайшее время выйти, наконец, в кинематографе Сауры не первый план – в так называемой трилогии «Фламенко», и продолженной фильмами « Флеменко» (1995), «Танго» (1998) и «Фадос» (2007). В какой-то момент музыка неизбежно становится у Сауры главным героем, и как-то само собой разумеется, что она начинает занимать собой все экранное пространство, что вместо драматургии теперь – мелодия, что у руля теперь не режиссер – а рвущая сердце песня о любви и страдании.

Недавние документальные фильмы «Фламенко, фламенко» (2010) и «Аргентина» (2015) еще раз закольцовывают интимные отношения Сауры с музыкой – режиссер в них как будто бы самоустраняется и полностью нивелирует сюжетную составляющую, каждый раз выводя на первый план по два десятка фольклорных исполнителей, которые из конкретных людей неожиданно превращаются в почти что универсальные абстракции. И есть большой соблазн сказать, что эти картины — это история разных стран через их национальные песни – под них на протяжении многих лет любили, воевали, умирали. Но чем сложнее композиционная структура фильмов, тем очевиднее самодостаточность звучащих в них песен – просто Саура, наконец-то, вывел золотую формулу: не наступать на горло песни. Ни своей, ни чьей-то еще.

Следите за новостями Московского Международного Кинофестиваля на официальном сайте moscowfilmfestival.ru и в социальных сетях Facebook, ВКонтакте, Instagram